Беглая Русь - Владимир Владыкин

Когда Давыд после армии в первый раз появился на вечёрке, он только присматривался и обвыкался в молодёжной среде. Из тех девушек, которых он помнил до армии, никого не осталось. Городские парни и девушки, что жили в землянках-общежитиях, давно разъехались, где теперь в зимнее время была колхозная столовая. Клава Пинина, невеста брата Панкрата, говорили, жила с родителями в городе. Соня Чесанова вышла замуж за Фрола Староумова, но неудачно. Ещё ходил слух, будто бы Фрол нарочно косил под больного, чтобы раньше срока вернуться домой. Катя Затонова трагически погибла по вине нынешнего председателя колхоза имени Кирова Павла Ефимовича Жернова. Но он сумел уйти от обвинения в причастности к хищению горючего, чего многие уже и не помнили. Из ребят тоже никого не осталось: одни служили в армии, как его брат Панкрат, Сергей Зуев, другие куда-то уехали. Тимофей Пинин в городе строил паровозостроительный завод, Давыд видел его, когда становился в военкомате на учёт, и тот звал его на стройку, там, мол, весело, девчат – тьма! 3ато в посёлке на их место подрастало новое поколение, а из числа приезжих появилось много подростков, даже больше прежнего. У Овечкиных Ольга и Арина, у Климовых Зоя, сестра Гриши Пирогова Глаша. Арина Ермилова редко появлялась на вечёрках, а всё потому что вовсю путалась с приезжими трактористами из МТС. Вот и у Ермолаевых подросла в барышню Дора, а у Кораблёвых, кроме сына Кондрата, тоже две дочери Тома и Нюра и уже почти невесты. И у самого Жернова столько же – Настя и Наташа, и у Емельяновых две дочери…

Так что не только девушки, но и маленькие ходили на вечёрки; и это радовало служивого; они стекались на поляну, как только загорался костёр и разудало заиграет гармошка. А некоторые так даже сопровождали на поляну к месту танцев Гришу хороводом. Давыду рассказывали, что Шура Костылёва, которая выделялась своей красотой, стала непомерно гордой, заносчивой, ведь училась в городской школе-интернате. На вечёрках она появлялась довольно редко, так что ему тоже не шибко разогнаться при выборе наречённой. Одни ещё недоросли, другие не нравились, третьих надобно покорить, а этого как раз он пока не умел. И всё-таки Давыд рассчитывал во что бы то ни стало понравиться Зине. Но когда она пропела частушку о некоей сопернице, он тотчас воспрянул духом. Зина направляла стрелы ревности не то в сестру Капу, не то в Валю, но помимо этих ещё было с десяток девушек. Но скорее всего она пыталась поразить своей меткой частушкой вторую. И тогда Давыд решил нарочно поухаживать за Валей, набиться ей в провожатые до хаты. И неожиданно для себя смело подвернул к девушке, весёлое, лукавое лицо которой с зазывно горящими глазами, взирали на него так откровенно, что в душе враз опали стеснительные оковы.

– Валюша, пошли прогуляемся, ночка тёплая, а у кострища жарко! – с ходу жарким шёпотом предложил бывший солдат, словно боясь, что она оборвёт его.

– Да куда же это? Али в поле поведёшь? – усмехнулась девушка, прикладывая к губам кулачки, чтобы не рассмеяться, при этом глядя на парня исподлобья светлыми лукавыми глазами.

– Да хоть на край света, чем тут торчать попусту?

– Ну, коли так, айдаl – Валя кокетливо повела плечами, слегка гордо вскинув голову, важно выходя из круга молодёжи.

После того, как образовавшаяся у всех на глазах пара растворилась во мраке, Гриша Пирогов вдруг оборвал игру на гармошке, при этом доставая из кармана пиджака кисет с табаком, принявшись не спеша сворачивать цигарку. Девушки и парни, ехидно усмешничая, посмотрели на изменившегося в лице гармониста и заскучали, нарочито вздыхая.

Подростки без конца подкидывали в костёр подтаскиваемый из балки бурьян. И он яростно шипел, потрескивал, воспламенялся скоротечным жарким пламенем, оттеснявшим мрак, который, по мере угасания костра, тотчас вновь надвигался. И на поляне на миг воцарялась почти непроглядная темень, лишь догоравшие будылья хвороста малиново-ало мерцали тускнеющими бурыми переливами, перебегавшими по обуглившимся остовам. И у молодёжи тотчас спадало настроение.

Стеша Полосухина стояла рядом с Капой Половинкиной, и о чём-то с подpyгой переговаривалась шепотком. Из их разговора вскоре стало ясно, что Стеша не одобрила выбор брата, хотя её саму в свой черёд интересовал Гриша Пирогов, окружённый в это время парнями, поднимавшими то и дело зычный смех. Причём они то отходили от костра в сторону, словно там о чём-то нешуточном сговаривались, то снова приближались к месту танцев возле костра, а вместо них отлучались другие, где позвякивала бутылка о стакан…

Кроме Зины, естественно, выбор девушки для Давыда составлял из её же ровесниц – Зои Климовой, близняшек Ольги и Арины Овечкиных и ещё некоторых девушек.

– Эх, Зиночка, зря старалась! – подступив к подруге, бойко заговорила Зоя. – Валька шустрей оказалась: раз и определила что к чему!

– Не говори чепуху. Я и не думала его завлекать. Просто подшутила над Валькой, раззадорила её, – не без важности ответила Зина. – Если бы не я, Давыд на неё, поди, и не глянул!

– А правду ли бают, девчата, что Фрол привёз домой другую кралю из какой-то верхней станицы? – вмешалась остроглазая и остроносая Ольга Овечкина.

– Девки, я видела, высокая, как каланча, нос крючком и вся конопатая! – воскликнула нарочито с издевкой Арина.

– Да это тётка Поля постаралась отшить от сыночка Соньку, – вступилась Зина. – Наши бабы судачат, что она путалась с солдатами, стоявшими в гребле, когда Фрол служил в армии.

– Кстати, девоньки: что-то давно не было наших старых кавалеров! Как было чудесно, когда они жили в гребле, – вздохнув, грустно отозвалась Арина. – Ах, как хочу солдатика-дролика!

– Хотя бы скорее приехали! – мечтательно прибавила Зоя. – Надо у Стеши узнать, ждёт ли она своего солдатика, намедни хвасталась полученным от него письмецом…

– Вот кто ждёт больше всех, так это Шура Костылёва, правду, говорю, девоньки! – проговорила Зина, убеждая в этом и себя и подруг.

– А нужен ей солдат, когда она из себя городскую барышню строит, господи прости, вообразила из себя барыню, вот что я вам скажу, – вмешалась не без зависти Зоя. – Там ей разных хватает…

– Верно, в городе она найдёт любого. Разве солдата будет ждать? Как бы не так! – отрезала Ольга.

– А нам на кого рассчитывать в этой дыре, когда скоро уйдут служить наши ребята? – вопросила не без досады Зина.

– Разве тебе это угрожает, Зиночка? Давыд на тебя глаз сразу положил! – страстно бросила Арина. – А с Валькой видно пошутить захотел…

В это время Гриша развернул меха своей гармошки, точно кто ему на ухо шепнул, чтобы Зина напевным словом отчитала товарку. И та разошлась задорно:

Я ему горилки налила,

И про соперницу наплела:

Уведи её, заразу,

Чтоб до беды не довела.

А когда он випил водки,

И лицом расцвёл,

По моей наводке —

Соперницу увёл…

Покатился весёлый девичий смех, как сиявший на солнце говорливый весенний ручей. Однако с уходом Давыда, увлёкшего Валю, уже не с тем искристым и молодым задором плясали девушки, взмахивая над головушками своими косынками и платочками…

А через час девушки и парни, что были помоложе, стали расходиться по домам: кто парами, кто отдельными группками, а кто и по одиночке. За Ниной Зябликовой впервые увязался Алёшка Жернов, на которого девушка вскидывала недоумённый взгляд, словно не понимая, что ему от неё надо. Но так ничего ему и не ответила, хотя хорошо понимала, как её отец донельзя ненавидел его отца, председателя колхоза. Не дай Бог ещё увидит её с Алёшкой и заругает, что начала дружить с сыном Жернова. Нина в этом не видела ничего плохого, наоборот, ей даже становилось любопытно, что у неё появился первый ухажёр, к которому, правда, она пока никаких чувств не испытывала…

Когда уже некому было поддерживать пламя костра, весёлая и залихватская пляска парней и девчат пошла на убыль, а вскоре и совсем выдохлась. И как повелось, на прощанье, с поляны, окутанной теменью летней ночи, над раскинувшимся небесным звёздным куполом, послыгшалась протяжная, задумчивая, с печальными нотами, гармошка, под игру которой затянули девушки задушенвую песню о несчастной девичьей любви, заглушая своим пением и трескучих цикад, и трассирующий звон сверчков…

Глава 8

Когда в дверях коридора в светлом платье показалась Соня, Кузьма Ёлкин перед её появлением гадал: выйдет или не выйдет. И теперь он радостно подумал: «Нешто ей провидение подсказало, что я хочу видеть её! И выходит, она пришла по моему желанию»? Кузьма живо затёр цигарку носком сапога, и повернулся к ней лицом. Она подходила медленно, будто опасалась потревожить его покой. Кузьма отошёл от калитки и застыл на месте в ожидании начала отношений, чтобы они непременно привели к желаемой развязке. Лёгкий хмель приятно покруживал голову и ещё оттого, что от девушки повеяло на него духами, пахнувшими цветами. Соня стояла от парня всего в нескольких шагах. У Кузьмы вдруг непроизвольно забилось сердце, изгоняя смутные воспоминания о том, что у него было до этой встречи. Да и было ли, если он уже давно не испытывал ничего похожего…